Под небом Уймона

Очерки истории строительства музея Н.К. Рериха

О.Е. Аникина

1

Будущее человечества, будущее Космоса, есть ли что-либо более священное?! Но эта ликующая священность не в золоченой ограде, а в стреле устремления, в острие ромба, который сдвинул законченность квадрата в будущее.

Община", 199.

Среди многих замечательных эпизодов сибирской истории есть один до сих пор вряд ли оцененный по достоинству: строительство на Алтае энтузиастами из Академгородка в конце 1970-х годов музея Н.К. Рериха. Алтай и, в частности, Верхний Уймон, в 1920-е годы был одной из точек маршрута и местом практической деятельности Рерихов в период Транссибирской экспедиции. В Уймоне Еленой Ивановной был принят очередной том Живой Этики — "Община".

Построенному мемориалу суждено было стать рукотворной памятью о феноменальных событиях, какими явились не только Транссибирская экспедиция, но и само строительство как активная форма глобального поиска пути лучшего жизнеустройства и фактически уникальный шанс эволюционной сибирской истории. Как ни парадоксально, но по достоинству оценить этот факт отказались в первую очередь именно "официальные" рериховцы, в свое время не только не поддержавшие идущее полным ходом строительство, но сознательно девальвировавшие его как связанное с "неугодным" именем сибирского ученого Алексея Николаевича Дмитриева, вдохновлявшего строительство. Так родилась ложь умолчания, ставшая прародительницей многих последующих ложных суждений.

Именно к 70-м годам ХХ века жизнь в стране, официальная политическая доктрина которой оказалась пораженной "идеологической коррозией", потребовала ответов на многие накопившиеся "больные" вопросы времени. Ответы на них, как принято думать, сводились только к расцветшему (преимущественно в столице) диссидентскому нигилизму по отношению к существующему режиму и убогому космополитизму. Но в стране развернулась и набирала силу оптимистическая и созидательная деятельность приверженцев Учения "Агни Йога" как свода космической мудрости.

В России со времени начала деятельности Е.П. Блаватской и Рерихов по наведению космического "золотого моста" в Шамбалу, несмотря на последующее длительное пребывание их за границей, завязался процесс, составивший особое национальное дело, совершенно особую линию русской жизни, имеющую свою внутреннюю тему, сюжет и задачу — в условиях глубокого кризиса цивилизации на основе новой данной Учителями структуры сверхзнаний совершенствовать мировое сознание через очищение индивидуальных сознаний.

Живая Этика, примиряющая искусственно противопоставленные материю и дух, становилась несистематической "душеутоляющей философией" космической любви, а ее последователи, признавшие высшее духовное руководство, обретали неисчерпаемый источник сил и озарений — знание и "веру превыше всех религий".

В Сибири, в Новосибирске, в отличие от "западнической" диссидентской интеллигенции, рериховцами из научной среды была фактически предпринята попытка реформистской альтернативы ради совершенствования жизненного уклада и постепенного глобального решения проблем экологии, культуры, образования через науку, но не науку вообще, но науку одухотворенную, в синтезе ее с религией и искусством.

Строительство — в том его варианте, который осуществлялся (предлагался и принципиально другой), — как вдохновенная бескорыстная деятельность, отклик на завещание Рерихов — вовсе не было узкой сектантской деятельностью "горстки интеллектуалов" и обернулось невероятными по напряжению событиями не только внутри рериховского движения. В каком-то смысле оно затронуло без преувеличения всю страну, выявляя, — само по себе или отношением к себе — существующие типы национального поведения и миропонимания на всех уровнях: рериховцев сибирских и столичных, алтайских партдеятелей, старообрядцев, КГБ, новосибирской номенклатуры, ведущих сибирских ученых, столичной и сибирской творческой интеллигенции и даже членов Политбюро ЦК КПСС. Возникла некая условная плоскость, в которой сам собою сложился оригинальный коллаж времени — личностей, идей, убеждений.

"Чем же так привлекала Н.К. Рериха Уймонская долина? Прежде всего неповторимой флорой и фауной. Поистине, природа собрала и сохранила здесь все, что необходимо для здоровья человека: Н.К. Рерих говорил, что уникальные особенности этих мест заслуживают создания научного учреждения, которое изучало бы человека во всех его многообразных связях с землей и космосом. В 1978 года группа энтузиастов на средства, выделенные Алтайским крайисполкомом, начала строительство в селе Дома Рериха. Не было леса — его заготавливали в тайге сами строители, не было опыта — его приобретали в работе. Строили дом, строили свое собственное сознание, ибо ничто так не воспитывает человека, как бескорыстный труд. Начинали строительство несколько человек, а в августе 1979 года, когда было уложено последнее бревно, за общий стол садилось до 30 строителей. Большинство из них новосибирцы, но в сооружении здания принимали участие москвичи, ленинградцы, жители Эстонии, Казахстана и др. Сегодня Дом Рериха в основном построен: Начало городу Знания положено", — сообщал в газете "Наука в Сибири" 24 октября 1979 один из новосибирских энтузиастов — Юрий Михайлович Ключников.

Строительство, разворачиваясь на Алтае и привлекая множество людей из разных городов, могло тем не менее состояться только в уникальных ментальных "широтах" Академгородка — особо заряженного пространства, средоточия особых, непрекращающихся вибраций, создаваемых людьми, горящими энтузиазмом. Возможно, сам Академгородок следует считать преддверием той самой завещанной Новой страны, которая уже в нем начинала осуществляться.

Особый ментал и особое энергетическое пространство, многократно выразившиеся во множестве удивительных фактов самого разного плана, могли появиться именно здесь, в городке науки, формирующей умение мыслить универсальными символами, в близости к великолепному Алтаю, соединенному с миром невидимым сверкающей нитью надежд и пророчеств.

Вернувшийся в 50-е годы в Россию из Индии Ю.Н. Рерих, как свидетельствует Р. Я. Рудзитис, говорил: "Город Будущего и музей надлежит строить на "чистой" земле: Молодежь России - круг интересов к героическому труду: Близятся большие события. В России сейчас многое происходит по плану: Сейчас много говорят об Алтае, Сибири: В Новосибирске усиливается филиал Академии наук. Если бы мне предложили: я охотно поехал бы:"

Звенигород — город Знаний — мыслился точкой приложения новых созидательных сил. Именно в этом свете знаменитое изречение Ломоносова о будущем могуществе России, прирастающем Сибирью, открывалось новым мощным гуманитарным аспектом, а само появление Академгородка во всем блеске его необычайного научного и творческого потенциала — внешне почти как исторической прихоти — получало своеобразное обоснование высшего (мистического!) плана.

Академгородок был местом культового служения знанию, и ему давались новые невиданные энергии. Интерес к мистике закономерен именно на самых высоких уровнях сознания, а наука с ее способностью оперировать символами не только не исключает, но в высшем своем аспекте буквально на него обрекает. Все великие открытия во все времена неизменно совершались на уровне озарений. Духовная практика, практика Агни Йоги, нетрадиционная сама по себе, получила в сибирском Академгородке исключительную специфику, какую дает соединение чистоты и новизны места, энтузиазма и интеллектуальной мощи сибиряков с настороженностью их разбуженного подсознания. Именно здесь — на пике исследовательских интересов и устремления сердца — могла развиться наука будущего, "охватывающая и внешнюю, и внутреннюю сторону вещей, не только материю, но и дух". "Результатом высочайшего размышления о научных вопросах является образование утонченной формы духовной энергии в мозгу, которая в космической деятельности способна производить неограниченные результаты", — писал Махатма Кут Хуми.

Само время несло в себе исключительные, большие энергии. Героями становились молодые люди эпохи подъема, послевоенной поры, то есть эпохи выраженного света, на фоне страны, в которой все еще шло в логике, заданной всей духовной историей России.

Социальное новое в лучшем своем аспекте вырастало из внутреннего, духовного, накопленного еще дореволюционной страной и зафиксированного всей русской литературой, и не было неожиданным внешним обстоятельством, вероятностным лишь в той или иной степени. Академгородок бурлил неукротимым энтузиазмом.

"Развивающиеся преобразования, возрастая могуществом и качеством, рождают ответственнейшую проблему современности: "человек — природа": Тоньше лезвия луча та строительная площадка, на которой человечество воздвигает свою физическую, эмоциональную, интеллектуальную и волевую перспективу: На пути человечества остались многие костры сжигания старого в себе ради перспективы реальной жизни, проецируемой в исполнимое будущее. Громадная жертвенность революционных пламен и жгучих страданием огней двух мировых войн вознесена над Россией за текущее столетие. Это страдание и эта жертва расцвели зарницами понимания рвущейся в жизнь новизны жизни из близкого и далекого будущего. Никто, ничто и никогда не погасит этот пламень неистощимой жизни. Осознание внутренних источников жизни как способа старта в будущие формации жизни в их социальных и индивидуальных выявлениях отточило народную дерзость, бросившую вызов векам", — говорилось в записке геофизика А. Н. Дмитриева, поданной в 1974 году в Президиум СО АН, с предложением создания комплексного научного центра Новосибирск-Кулу для продолжения изучения этих внутренних источников жизни в аспектах, обозначенных Рерихами.

Эти записи и все сохранившиеся, найденные и приведенные здесь — редкие свидетельства о событиях той поры и попытка ощутить некий дополнительный новый и очень важный обертон уходящей эпохи, заново "увидев" и "прочитав" многие события во всей уникальной конкретности места и времени — Сибири последних десятилетий ХХ века, Сибири мистической, той, которой Рерихами был завещан Звенигород.

Тема Звенигорода — города Знаний — одна из важнейших в творчестве Рерихов. Учением создавалось огромное внутреннее давление и новые импульсы, новые мотивации для деятельности чутких людей. Оно становилось философией, идеи которой должны были звучать через реальное их проживание. Воплощаясь в реальном мире, Звенигород — понятие из области тонких — знаменовал начало перехода рериховских великих идей из тонкого плана в мир плотных физических форм, соединив два плана существования. Течение событий в Сибири на каком-то этапе становилось важнейшим. Сибирь была местом, где самым благоприятным образом складывалось все для начала нового шага в духовном развитии человечества на пути эволюции.

Эпизод начала строительства нового города становился ключевым и вскрывающим объемность идей Учения.

Эпизод этот, по разным причинам не оцененный и оставшийся только началом, подступом к будущему воплощенному Городу Знаний, имеет ту специфику, что обладает законченностью целого и позволяет судить о нем как о факте живого действия тонкой энергии — психической, назначение которой и сводится в конечном счете к наделению человека качеством огненности, то есть свойством непобедимости и владения ключами от Будущего.

В 1999 году в одном из сборников "Рериховских чтений" появилась небольшая статья академика А. Л. Яншина (едва ли не последняя в его жизни), бывшая, по сути, его предсмертным словом и свидетельствующая, что "уймонская" тема подспудно не уходила из круга остро интересующих его вопросов, а увидеть музей в Уймоне, о состоянии дел в котором из-за отсутствия информации он не знал, в конце жизни стало душевной необходимостью.

Пришлось не однажды читать и материалы конференций, в которых авторы, касаясь темы Звенигорода, говорили о нем с нотой глубокого сожаления, как о чем-то, оставшемся абсолютно несбыточным, в конце тысячелетия уже никак не связывая музей в Уймоне с великим прообразом на картине Н.К. Рериха "Звенигород". О факте строительства предпочли забыть как об имеющем слишком сложный подтекст, так как верной его оценке мешала большая навязанная доля страха и недоверия.

Свершившаяся история Музея имеет свои разные изустные бытования — в авторстве почти каждого индивидуума, хоть сколько-нибудь причастного к делу. Она претерпевает таким образом множество метаморфоз, всякий раз получая неожиданные версии и толкования, не только не заканчиваясь, а подспудно как бы еще только набирая силу. Нынешние обстоятельства жизни и работы Музея в Уймоне, как и все, что происходит вокруг него, оказываются прямым образом связанными с прошлыми событиями строительства, в начале ХХI века опять получая предельное напряжение.

Сказать о существующей настороженности ответственных лиц Сибирского Рериховского общества по отношению к Алексею Николаевичу Дмитриеву — значит сказать еще очень мягко.

Не забудем: речь идет об ученом-подвижнике, занятом изучением острейшей проблемы фундаментальной науки — проблемы эфирной материальности — и представившем в фокус научного рассмотрения целый спектр необычных явлений в атмосфере и в космосе. Профессиональные знания Дмитриева о наступившей ЭПОХЕ ОГНЯ, как и сама вся его практика, дают уникальное земное обоснование Учению "Агни Йога".

У Елены Ивановны сказано в письмах, что люди, обладающие мощной психической энергией, должны быть защищаемы государством. Реально же происходит едва ли не наоборот: именно они неминуемо становятся предметом многих ментальных агрессий. Подтверждают это и судьбы едва ли не всех самых высоких мистиков мира. "Художнику, поэту, ученому легко прожить всю жизнь предметом поклонения современников, потому что он — нечто особое между людьми, и произведения его не имеют прямого отношения к действительной жизни, вращаясь исключительно в области фантастики. Наоборот, этик, проповедник нравственных идеалов, должен быть гоним, иначе он плохой этик. Этик ведь стоит между людьми как общечеловеческое требование и, следовательно, не должен допускать, чтобы люди, вместо того, чтобы выполнять его требования, только преклонялись бы перед ним самим. Такое отношение с этической точки зрения самый ужасный обман, величайшая ложь", — в свое время писал Кьеркегор:

Эмоциям и всем существующим на этот счет астральным нагромождениям следует противопоставить правду событий и фактов. Весь пафос данных заметок и состоит в приглашении к непредвзятой оценке, в частности, известных событий строительства и проявившихся в них людей — в свете прошедшего времени (так как настоящее измерения не имеет), — вопреки созданному когда-то окостеневшему представлению.

Намерению подводить черту способствует и само время, тоже черту подводящее, — рубеж тысячелетий, и предощущение каких-то новых открывающихся истин. Волны небытия, смыкаясь, закрывают еще одну уходящую Атлантиду, какой представляется теперь Россия эпохи попытки осуществления социализма. Любопытно, что подошел срок исполнения пророчества Гоголя, утверждавшего, что Пушкин — "это русский человек в полном его развитии, каким он, может быть, явится через 200 лет". Разве не удивительно? Время выбрало нас. Значит, русский характер и тип в его полном развитии - это и есть мы или, по крайне мере, кто-нибудь среди нас. Вряд ли в этом есть что-то чрезмерное — рассматривать события в такой связи. Речь идет о больших мистериях самой жизни.

Обозначились и многие другие основания, утвердившие мысль писать не столько функциональный справочный труд-хронику процесса строительства музея в Сибири, выверяя до йоты числа и хронологию, сколько метафизику события: свершившийся факт строительства Мемориала Рериха на Алтае в последнее предкризисное десятилетие ХХ века, феноменальный и узловой, знаковый для рериховского движения вообще, стал почти математическим доказательством существования у рериховцев разных уровней представлений о практике Учения и самих ее возможностях.

Представления о пути и характере создания мемориала оказались самыми разными и имели свой сверхсмысл, оборачиваясь представлениями рериховцев о принципах взаимодействия с широкой общественностью, характере вмешательства в события, то есть в саму жизнь, о принципах практики Учения, завещавшего: "Подумайте, как можно отойти от старых привычек. Напрягитесь принять полную чашу" ("Община", 234).

Главное, по А.Н. Дмитриеву, ученому-глобалисту из Академгородка, было строительство в 70-х годах в Уймоне будущей космической станции, лаборатории, как преддверия в могущественную науку грядущего, способную усовершенствовать мир, — в живых вибрациях сердца, собственными руками — как жертвоприношение, как практика великих идей Живой Этики через вживание в них — в полном соответствии с предвидением Елены Ивановны Рерих: "Мир будущий, мир высший грядет в доспехе лучей лабораторных. Именно лаборатории укажут на преимущество высшей энергии и не только установят превосходство психической энергии человека над всеми до сих пор известными энергиями, но будет уявлена наглядная разница в качестве ее, и, таким образом, значение духовности будет установлено в полной мере. Познание высших законов подчинит технику духу, и отсюда утвердится и познание высших целей, которое поведет к преобразованию всей материальной природы. Преображенная природа, преображенный дух народа подскажет и лучшие формы устроения жизни".

По своей исключительной выразительности факт отсутствия сколько-нибудь закрепленных в печати сведений о строительстве мемориала в 70-е годы ХХ века или, точнее, их удивительной скудости можно назвать кощунственным, как и само нежелание признавать особый ментал, выразившийся и проявившийся в строительстве и через него. Среди многих замечательных имен и событий, зафиксированных в хронике рериховского движения (в сборнике "Рерих и Сибирь"), почему-то не оказалось имен четы Смирновых, бессменных хранителей Рериховского Мемориала в Уймоне, начиная с 80-х годов. Эти годы обозначили, по сути, целую эпоху в отношениях человечества с Агни Йогой. Самой хроникой, кстати сказать, хорошо выражены приоритеты деятельности в движении. Все данные о строительстве в Уймоне как таковом ограничиваются в ней двумя противоречивыми записями, а именно: "1978 г. В Верхнем Уймоне начато строительство здания под экспозиционный павильон музея Н.К. Рериха. Подлинное здание, где останавливался художник, решено отреставрировать и превратить в мемориальный Дом-музей.

23 июля 1979 г. В Новосибирске побывала Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизелла Ингеборг Фриччи — почетные президент и вице-президент Музея Н.К. Рериха в Нью-Йорке. На встрече в Доме ученых СО АН СССР К. Кэмпбелл-Стиббе сказала: "Правление Музея Н.К. Рериха в Нью-Йорке просило нас передать Знамя Мира, выполненное по рисунку Николая Константиновича, специально для алтайского музея Рериха".

Вспомнить строительство, свидетельствуя о прошлом из сегодняшнего дня и о сегодняшнем — из прошлого — стоит и как редкий факт истории из области проявления "важного потерянного элемента нашей культуры" — рыцарского, мистического, о котором существует невероятное количество домыслов, и как начало предлагавшегося интереснейшего варианта сценария будущего по крайней мере для целого края — Сибири и Алтая, о чем лишь немногие имеют полное представление.

Редко случалось, что о фактах столь знаменательных и именах людей, с ними связанных, было известно одновременно так много итак мало, а оценка их в такой степени терялась бы в тумане предубеждений.

Перейти к оглавлению

Опубликовано в книге О.Е. Аникина, Под небом Уймона: Очерки истории строительства музея Н.К. Рериха
— Новосибирск: Изд-во Твердыня (Томск), 2002 г.